— И что? — прошипел Шрес, но в этом тихом вопросе было столько силы, что хватило бы на пару оглушительных криков. — Аргадот мог и раньше взять бумагу.

Однако рука его замерла, так и не нанеся удара. Этот демон не виноват. Он сам приказал им выпускать из Чит-Тонга лишь тех, у кого есть пропуск с печатью командира охраны замка. Ангдош-Виро перешёл на их сторону с самого начала, поэтому никогда и никому не дал бы разрешения на выезд, не посоветовавшись с ним. Но… Аргадот где-то взял эту номанову бумагу. Видимо, ещё давно, и вот теперь она пригодилась.

— Пшёл прочь! — рявкнул Шрес на демона, и распрямившись, пришпорил грона. Аспейны успели открыть створки только наполовину, но этого было вполне достаточно.

Они неслись карьером почти час, прежде чем впереди наконец-то замелькали силуэты гонцов. Услышав топот, те мигом сменили аллюр, но шансов у них не было. Четыре лучших в Чит-Тонге боевых грона хваарской породы, половина из которых иноходцы, легко настигали обычных беспородных гронов штудийников. Ветер свистел в ушах, обжигал лицо, но Шрес не обращал на это внимания. Приподнявшись в стременах и сжавшись, он облегчил ход грона, и тот понёсся вперёд, оставляя за крупом даже своих собратьев. Удар воздушной «стрелой» пятого тонга, поотставший от напарника штудийник успел сплести «сферу». Ещё «стрела», следом «взрыв». Штудийник дважды ставил защиту, потом вдруг сам атаковал. Простой «кулак» третьего тонга, но Шрес в горячке едва не пропустил его, едва успев выбросить перед собой «щит». Пронёсся сквозь него, метнул «кулак Адхара» второго тонга. К удивлению штудийник защитился сферой Порядка.

Оргд тебя дери, — кольнуло в мозгу, а по спине пробежали мурашки. Вот так новость. И что если «кулаком Адхара» ударит он?

Но до штудийника уже было рукой подать. Шрес потянул из-за пояса небольшой кинжал, на мгновение сосредоточился, выдохнул сквозь сжатые губы, и метнул отточенным движением.

Клинок вошёл между лопаток, штудийника бросило от удара вперёд, грон испуганно метнулся в сторону, споткнулся и полетел кубарем.

Но Шрес на них уже не смотрел. Он немигающим прищуренным взглядом вперился в спину второго гонца, тяжело дыша от напряжения.

Поводья теперь были отпущены полностью, иноходец почувствовал полную свободу, ускорился ещё немного, хотя казалось, идти быстрее, чем сейчас, уже невозможно.

И вдруг удирающий штудийник остановился, развернулся и вскинул вверх руки:

— Я не хотел! Аргадот заставил! Я тоже на стороне Лизго…

Но Шресу было плевать. Он снёс ему голову и только потом потянул на себя поводья. Остановив своего скакуна, развернул его и легонько пришпорил. Подъехав к грону штудийника, бросил взгляд на тело, которое лежало на дороге, идиотски раскинув руки, вытер клинок о потник и посмотрел на приближающихся подчинённых.

— Тела отволоките в лес, этого грона в мой гронник, второго добейте, — задыхаясь от бешенной скачки, бросил им, когда те остановились напротив. — Да, и у той твари, — указал кивком на убитого первым, — Вытащите из спины нож. Подарок брата.

Устало улыбнувшись, Шрес вернул меч в ножны, ударил голенями в поджарые бока иноходца и поскакал обратно в Чит-Тонг.

Глава тридцать шестая

Лагерь показался неожиданно. Серые палатки сливались с предутренним маревом и были почти не видны. Если б не контраст с сизым снегом, мы бы, наверное, ткнулись в них носом прежде чем заметить. Я вскинул руку, одна за одной вверх поднялись руки командиров катонгов и фаланги замерли. Ни одного отданного голосом приказа. Из звуков лишь всхрапывания гронов и нервное поскуливание эскуров, чувствующих близкую битву.

Моя рука медленно опустилась, указала на лагерь, и огромная тёмная масса двинулась вперёд, заскрипев снегом.

Сначала шагом, потом аземы перевели гронов в рысь, пешие перешли на полубег, ещё лёгкий толчок голенями, отпускание поводьев… Гроны, словно чёрные вестники смерти понеслись галопом, неумолимо сокращая расстояние до палаток, но их уже обгоняли спущенные эскуры. Эти подобия собак шли намного тише, не скрипя снегом, прижав уши и скалясь в предвкушении. Скоро их клыки отведают плоти.

Я пришпорил Асгата, вытащил из ножен «Чёрный шип». И тут же зашелестело, на мгновение заглушив скрип под копытами и ногами. Без блеска и красоты, даже как-то буднично, в сером полумраке обнажились тысячи клинков, готовые убивать.

Двое постовых, приметили, бросились внутрь лагеря, видимо закричали. Но было поздно.

Один из эскуров уже в прыжке сбивал бежавшего последним, второй постовой метнулся в сторону, развернулся. Его рот был широко разинут, он продолжал орать, поднимая своих соратников. Одновременно с этим он вынимал меч, собираясь отбиться от двух эскуров. Но тем оставалась пара прыжков…

Я отвлёкся от этой картины, скользнул взглядом влево. На одном из флангов постовые всё же успели поднять кое-кого, но это ничего не меняло. Ещё не успевший построиться гурт был сметён волной аземов, разлетелся щепками в стороны, защищаясь пельтами от яростных ударов тирогских клинков.

Я осадил Асгата, только заметив, что и сам уже нахожусь в лагере. Спешился торопливо, передал поводья одному из охранников, огляделся.

Аземы, спрыгивая с сёдел, оставляли гронов и врывались в палатки. Я зашагал к ближайшей, справа и слева тут же нарисовались охранники, окружив меня полукольцом. Выскочивший из палатки маг был снесён шестью чёрными «стрелами», его отбросило назад. Он падал, а вокруг ладоней продолжала мерцать желтоватая сфера, так и не успев сформироваться в боевое плетение. Его безжизненное тело сбило выскочившего вслед за ним легионера, ещё шестеро успели встать в линию, но продержались недолго. Два десятка охранников разделались с ними, как повара с тушками, и снег перед палаткой щедро залило кровью. Пара демонов тут же скользнула внутрь, раздался яростный звон и скрежет стали, на помощь им в палатку рванулись было ещё несколько охранников, но я остановил их вскриком:

— Назад! Оставьте аземам!

И бегом двинулся вглубь лагеря. Обогнул одну из палаток. На дальнем краю пара выстроившихся гуртов заняли оборону.

— Командира любого катонга ко мне! — проорал я, уставившись на Ладдота. — Бегом!

Охранник кивнул, заозирался, бросился к одному из всадников. Я проводил его взглядом. Этот демон так никуда и не пошёл за весь вчерашний день, просидел возле костра. «Задумчиво», как обрисовал Караг.

— Командующий четвёртым катонгом, владыка, — раздалось над ухом.

Я упёрся ладонью в грудь едва не сбившего меня грона, взглянул на спешившегося азема.

— Обойди со своим катонгом те два гурта. Быстро! За их спинами кто-то может попытаться уйти к своим. Догонять всех и уничтожать. Чтобы ни один…

— Слушаюсь, владыка!

Снова вскочив в седло, азем потянул за один из поводов, и грон фыркая, развернулся, а я уже смотрел на палатку, стоявшую в самом центре лагеря.

Возле неё кипел бой. Около тридцати легионеров отчаянно противостояли аземам и ворвавшимся в лагерь аспейнам, которых вокруг них набралось не менее двух сотен.

Командир легиона? — мелькнул где-то глубоко в мозгу вопрос, когда мой взгляд застыл на красном плаще.

— Ладдот, давай туда.

Указал, и сам бегом заспешил к месту схватки. Ладонь сильнее сжала рукоять, поиграл кистью, разминая.

— Назад! — проорал, когда спины аспейнов оказались прямо передо мной. Расталкивая «бледных», протиснулся вперёд и указал кончиком клинка на воина в красном плаще. — Ты!

На секунду внутри мелькнул страх, но я отбросил его. Не время. Всего один поединок, чтобы всё встало на свои места. Поединок на глазах своей армии.

Командир легиона кивнул, жестом приказал своим отойти. На лице ни одной эмоции. И как-то вокруг всё словно стихло — ни звона мечей, ни диких криков.

Не думайте о точности, не думайте о красоте, просто бейте!..

Я криво ухмыльнулся, вспомнив слова Канга, и осторожно двинулся вперёд. Мой противник чуть склонился, прищурился, словно пряча глаза, и решительно зашагал навстречу. Перебросил меч из руки в руку, резко рванул на меня, одновременно делая замах.